Для большинства читателей е-bb.info, прошлое, о котором я пишу в нижеследующей статье имеет вероятно исключительно исторический интерес. Это прошлое касается меня лично так как моя семья, по материнской линии, пережила гражданскую войну 1917 г. и безвозвратно покинула Россию в 1920 г.

Две недели прошлого июля, имеющие немалое историческое значение, о чем свидетельствуют реакции и споры [[Русские и эмиграционные СМИ осветили событие, проанализировали его важность и значение. Были и конструктивные критики и менее конструктивные (я отнесу к этой последней категории статью Анны Немцовой, вышедшей на французском языке в «Фигаро Магазин» от 15/09/2010 под титулом «Возвращение в неузнаваемую родину». Статья описывает мероприятие, которое ничего общего не имеет с тем, в котором я участвовала…).]] и о которых я постараюсь рассказать, погрузили меня в эти события.

Разборка «Генерала Корнилова» в Бизерте (Архив Альбертини-Крич)

90 лет назад, в ноябре 1920 г., около 150 000 человек, скученные на 126 судах, эвакуировались из 5-ти портов Крыма и покинули Россию к неизвестному месту назначения. Помню, как в детстве, дедушка и бабушка рассказали, не углубляясь в детали, об одной сестре, которая не попала на борт из-за нехватки мест, о стоянке в Константинополе, о молоке, которое было трудно найти для их шестимесячной малышки, про эпидемию тифа, карантин, прибытие в Бизерту, беженские лагеря…. Крупицы бедственного прошлого и трагических событий, которых они преодолели, но которое всё еще было живо среди новой жизни.
Взрослея, я постепенно осознавала, что они прожили исключительные события но, даже если я бы желала узнать об этом больше, провести поиски, попытаться лучше понять их историю, эта часть их жизни оставалась для меня отдаленной до того как, в прошлом июле, я прошла путь, проделанный Русской Эскадрой в 1920 г.

Бизерта : памятник русским погибшим (фото Павел Лукин)

Организаторами похода были «Фонд Андрея Первозванного» и «Центр Национальной Славы». Как член общества, которое увековечивает память офицеров Российского Императорского Флота [[ААОМИР (Общество Бывших Офицеров Российского Императорского Флота и их потомков), бывшее «Морское собрание», основанное 6-го июня 1932 г.]], я поднялась на борт корабля, где находились и Руссские из России и потомки Русских, эмигрировавших в 1920 г. Цель похода была идти из Бизерты, порт прибытия в 1920 г. в Севастополь, порт исхода, и заходить в те места, куда заходили изгнанники. Это своего рода паломничество, которое должно было позволить восстановить связь и диалог о трагедии, сломавшей жизнь семей тех и других.
Около 300 человек поднялись на борт в Венеции, куда прибыл фрахтованный для реализации этого проекта корабль.

Более 200 прибыли из Российской Федерации и примерно 100 из других стран [[Из Австралии, Канады, Швейцарии, Бельгии, Франции, Чехии, Соединенных Штатов, Греции ….]]. Среди них были историки, дипломаты, артисты, представители русского духовенства и Русской Православной Церкви Заграницей [[Православная Церковь — это община автокефальных Церквей, которые управляются синодом, уполномоченным выбирать примаса.]], среди которых, епископ Женевский и Западно-Европейский Михаил, родившийся в Булонье и с которым мы поговорили о нашем городе, в котором он жил в детстве [[Его отец входил в русскую колонию эмигрантов в г. Бийанкур, где он имел парикмахерскую.]] ; не забывая представителей обществ, созданных эмигрантами в изгнании [[Кроме «ААОМИРа» — «Общество Памяти Российской Императорской Гвардии» «Союз Потомков Галлиполийцев». ]], потомки тех, которых размещали в беженские лагеря и еще другие… Группа, внутри которой каждому участнику прийдется путешествовать вместе с вчерашним врагом и говорить о прошлом… Среди них находился единственный участник исхода Ростислав Всеволодович Дон, 91 год, покинувший Крым годовалым ребенком с родителями…

Во время переходов между заходами в порты, чередовались ежедневные конференции, круглые столы, доклады, дискуссии ; русские организаторы попросили потомков эмигрантов рассказать о том, что пережили их предки, а также рассказать как они, в эмиграции, увековечивали по своему «Россию», и как они её передали потомкам.

Было бы ложно сказать, что все эти обмены проходили спокойно. Нелегко иногда было не показывать горечь, накопившуюся в течение десятилетий и забыть, что еще в недалеком прошлом, в России царствовал ненавистный режим. Короче говоря, порою было трудно спонтанно терпеть друг друга…

Так например, в то время как я рассказывала о жизни русской эмиграции в Северной и Южной Африки [[Два края, где обосновались члены моей семьи.]], мне вдруг пришло в голову, что перед мною, среди внимательных слушателей, может быть находились, как их называли в моей семье, «красные», «большевики», бывшие из «КГБ», и помню как я ощутила некую неловкость. Как же дедушка и бабушка, которые никогда не захотели вернуться в Россию, восприняли бы мое присутствие на этом корабле ?

Служение Панихиды (Фото Павел Лукиин)

Но были и другие моменты, когда разногласия исчезали… Перед заходами в Бизерту, Мальту, Афины, Лемнос, Галлиполи, Константинополь, Русские приехавшие из России, или «Русские» из других мест [[Потомки эмигрантов являются ли Русскими как другие ? Считают ли они себя русскими ? Если да, то как ? Этот вопрос обсуждался во время похода и были даны разнообразные ответы. Девяносто лет спустя, могло бы ли быть иначе ?]], стояли бок о бок на передней палубе… Несмотря на хорошую погоду и штиль, многие из нас, кажется, ощутили то, что тогдашние пассажиры испытали. На кладбищах, где епископ Михаил служил панихиду [[Торжественная служба поминовения усопших. ]] под свинцовым солнцем и давящей жарой, тоже казалось, что у всех, над пришедшими в упадок и в плачевное состояние могилами ощущалось тяжело переносимое эмоциональное напряжение… Но, постепенно, день за днём, затеивался разговор и нужда в понимании…

Бизерта, наша первая стоянка, была «Последней Стоянкой» Русской Эскадры, которая прибыла с 5-6000 беженцами на 38 кораблях. На кладбище, расположенном в верхней части города, находятся могилы тех, которые решили остаться в Тунисе. В прошлом декабре там была погребена Анастасия Манштейн-Ширинская, одно из самых значительных лиц русской эмиграции и автор важнейшего свидетельства [[Прибывши в возрасте 8 лет, она попросила русское гражданство после падения коммунизма и написала «Бизерта. Последняя стоянка». (Москва – Военное издательство, 1999) ]] об исходе. Недалеко от Бизерты, в Тунисе, находится могила Михаила Андреевича Беренса [[Эта фамилия пишется иногда «Behrens» или «Berens»]], контр-адмирал и последний коммандующий Российским Флотом в изгнании, главное действующее лицо в семейной трагедии, в рамках исторической трагедии : в декабре 1924 г., его брат, адмирал Евгений Андреевич Беренс приехал, во имя советского правительства, которого Франция только признала, оценить состояние кораблей ввиду их возвращения. Встреча между братьями не состоялась и они больше никогда не встретились.

Памятник в Пирее (Фото Павел Лукин)
Наше «путешествие» привело нас затем к двум греческим стоянкам :
Пирей, со своим морским кладбищем, первая могила которого датирована 1844 г., могилы эмигрантов, которые нашли убежище в Афинах [Греческая Королева Ольга, племянница царя Александра II, супруга Георга I, построила в конце 19-го века русский госпиталь в Пирее, предназначенный особенно для русских моряков.]]. Многочисленные дающие тень деревья, старинные, иногда величественные могилы, мрамор, маленькая русская часовня, памятник из огромного гранитного блока, привезенного из России [[Союз, членом которого является Ирина Леонидовна Жалнина-Василькиоти, проживающая в Греции, занимается сохранением и восстановлением этого кладбища. На сайте [http://www.soruem.gr/category/video, видеоролик показывает работу добровольцев, восстанавливающих могилы]].
Остров Лемнос, засушливая земля, не имеющая ничего общего с райскими ландшафтами других греческих островов, стала на месяцы убежищем десяткам тысячам беженцев, женщинам, детям, казацким полкам, живущим в палатках, без средств на проживание, многие из которых умерли от голода и болезни… Не осталось следа лагерей, нет настоящего кладбища… Эта стоянка была для меня одним из самых волнующих моментов паломничества, из-за того, что передо мной стала реальность того, что был исход… Но это чувство было смягчено благодаря молодежному отряду, приехавшему из России чтобы очистить, под свинцовым солнцем, эти бедные могилы [[С 2005 г., каждый год молодые добровольцы очищают могилы. Был установлен памятник. Одним из инициаторов этой операции является Леонид Решетников, который написал книгу «Русский Лемнос» (Новоспасский монастырь, 2009).]].

Могилы на Лемносе (Фото Павел Лукин)
Покинув Лемнос, корабль направился к «Проливам» Дарданеллы и Босфор – эти эмблематические проливы, которые давно писались с большой буквы из-за важной роли, которую они играли в междунородных отношениях. Единственный путь для 126 кораблей, пришедших из Севастополя…
На этом морском пути, насыщенным Историей, театр множественных сражений — Галлиполи [На сайте [http://www.gallipoli.fr видеоролики и документальные фильмы рассказывают об истории беженцев в этом месте ; сайт на русском языке, но сами кадры достаточно поразительные, чтобы не требовались комментарии на французском языке]], полуостров Европейской Турции, составляющий один из берегов, принял первый армейский корпус Белой Армии, насчитывающий приблизительно 26000 чел. Эти солдаты пробыли там год и создали «курган» [[Русский термин, обозначающий холм над гробом. Генерал Кутепов, командующий армейским Корпусом в Галлиполи, обратился к войскам, в апреле 1921 г.,и просил воскресить обычай старины, когда каждый из оставшихся в живых воинов приносил в своем шлеме земли на братскую могилу, где вырастал величественный курган. ]]. Этот памятник был разрушен землетрясением в 1949 г. и был недавно восстановлен Россией.

Галлиполийский курган памяти (Фото Павел Лукин)

Во время стоянки в Константинополе могло бы временно показаться, что ничего не произошло девяносто лет назад. Собор Святой Софии, Голубая мечеть и Топкапи, рядом, возвышающиеся над берегом, жизненность города, оживленность кварталов и мостов… Но на базарах – иконки, медали, офицерские ленты, табакерки, наперстки – напоминали эмигрантов. И, несмотря на великолепие замков и роскош домов на берегу, мы располагали достаточными свидетельствами и фотографиями тех времен, чтобы знать какими были разные стадии перехода Босфора ; здесь, на карантине, стояли малогабаритные суда, там парковались подводные лодки…

Севастополь – пристань отхода (Фото Павел Лукин)

25-го июля, в Севастополе, корабль причалился к «Графской Пристани», с которой погружались эмигранты между 13 и 16 ноября 1920 г. Паломничество на этом и завершилось. На рейде проходил морской парад кораблей на День военно-морского Флота. С палубы нашего корабля, мы имели открытый вид на знаменитую пристань. Состоялась последняя общая церемония и установка памятной доски о трагедии.
В течение этих двух недель, я познакомилась и разговаривала с Русскими, не избегая «спорные» темы… Разговор с некоторыми продолжается…
Теперь я уверена в том, что не участвовать в этом походе я бы не могла….

Вера Альбертини, 16.11.2010
(Внучка Николая Александровича КРИЧ)
(С переводом помогла О. Лукина)